Ом Мани Падма Хум
Странно. Я не любил ее и она мне даже не нравилась. Меня затягивала ее страсть ко мне, мне льстило, как она смотрит на меня - и не более. Мне не хотелось ее подпускать близко. Она не красива, и у нее совершенно другие привычки и вещи, которые ей нравятся. Я спал с ней только в химическом тумане, а она ради меня была готова на все. Я сказал ей, что не люблю и не полюблю ее, и ,конечно, ее это больно ударило.
Потом она сбежала от меня. Сказала, что нет сил больше мучиться, что не сможет меня разлюбить, а дружить со мной она не хочет. Что хочет быть единственной и жить вдвоем. А я... а я не могу дать ей ничего этого. И она уехала. Не сказав ни слова, не отвечая ни на звонок. И меня как подменили.
Мне стало надо, надо, надо. Я начал обрывать телефон в ночи, писать смс, письма, посты в дневниках. Мне стало надо знать, что любит, до сих пор - любит. Я не могу выгнать ее из головы. мы иногда пишем друг другу, и каждый раз у меня ёкает, когда вижу новый ее пост, когда проезжаю мимо дома, в котором мы сутками не разжимали объятий. Я не знаю. Я не знаю что я чувствую и хочу это понять. Просто ли это чувство собственности или она все же пробила в моей обороне дыру.
Потом она сбежала от меня. Сказала, что нет сил больше мучиться, что не сможет меня разлюбить, а дружить со мной она не хочет. Что хочет быть единственной и жить вдвоем. А я... а я не могу дать ей ничего этого. И она уехала. Не сказав ни слова, не отвечая ни на звонок. И меня как подменили.
Мне стало надо, надо, надо. Я начал обрывать телефон в ночи, писать смс, письма, посты в дневниках. Мне стало надо знать, что любит, до сих пор - любит. Я не могу выгнать ее из головы. мы иногда пишем друг другу, и каждый раз у меня ёкает, когда вижу новый ее пост, когда проезжаю мимо дома, в котором мы сутками не разжимали объятий. Я не знаю. Я не знаю что я чувствую и хочу это понять. Просто ли это чувство собственности или она все же пробила в моей обороне дыру.